КРИСТОФ М. АХАММЕР:
Градостроительные приоритеты должна расставлять городская власть
Наш собеседник Кристоф М. Ахаммер окончил факультет архитектуры Венского технического университета,
в котором сам сейчас преподает. Профессор, специалист в области зодчества – организатор архитектурных форумов, член жюри престижных международных конкурсов, автор публикаций и докладов на темы строительства. Кристоф М. Ахаммер возглавляет одно из крупнейших архитектурных бюро, осуществляющих комплексное проектирование для европейских клиентов, в том числе и российских.
– Господин Ахаммер, если говорить о промышленном строительстве будущего, какие знания вы считаете важным донести до ваших студентов, какие знания устоялись исторически, являются неизменными и будут являться таковыми, а какие – принципиально новые в быстроменяющемся мире?
– Я специализируюсь по двум направлениям – область промышленного строительства и междисциплинарное проектирование. Отрасль промышленного строительства в общей сфере традиционно является источником инноваций. Исторически внедрение новых материалов, новых процессов всегда начиналось с промышленного строительства. Возьмем середину XIX века: практика применения первых конструкций из железа и железобетона начиналась в этой отрасли. Первые небоскребы появились в Чикаго и были построены из кирпича, но постепенно он был вытеснен железобетоном. Промышленное строительство – это область, которая каждый год наполняется новым содержанием, и, разумеется, это содержание становится актуальным для меня и моих студентов.
Совсем иначе дела обстоят в другом аспекте моей специализации – междисциплинарном проектировании. Здесь задача архитекторов вернуть, оживить те достижения зодчества, которые были созданы нашими коллегами в прошлом. До XIX века архитекторы несли ответственность за весь объект, за всю постройку. Сюда относились и выработка концепции, и проектирование, и анализ затрат, и какие-то политические вопросы реализации данного проекта. Но постепенно это единое направление разбилось на 20–30 специализаций. Ответственность осталась, но теперь она присутствует на уровне всего коллектива сотрудников, поэтому я учу студентов слушать друг друга и работать сообща.
– Помимо того что вы работаете в университете, вы занимаете пост руководителя крупнейшего в Европе архитектурно-инженерного холдинга ATP architekten ingenieure, который имеет колоссальный опыт комплексного проектирования промышленных объектов и зон. Что сопутствует успеху или, наоборот, затрудняет процесс реализации проекта?
– Успех реализации любого проекта подразумевает усилия всей команды. Лучший результат в любом деле
достигается в тех случаях, когда подобран коллектив, способный реализовать свой потенциал на максимально высоком уровне. Например, в конце 90-х – начале 2000-х годов мы строили фабрику по производству полупроводников для компании «Интел». Коллектив из почти 200 человек работал день и ночь для того, чтобы проект был реализован качественно и в срок. Это лишь один из примеров нашей успешной работы. Трудными в исполнении становятся проекты, когда плодотворному взаимодействию заказчиков, проектировщиков и строителей мешают всевозможные бюрократические процедуры. В этой связи мне вспоминается градостроительный проект, который мы реализовали во Франкфурте. Масштабная работа оказалась очень нудной из-за бюрократических проволочек, и по этой причине она длилась почти десять лет.
– С присоединением новых земель Москва приняла стратегию полицентрической модели развития города. Для снижения нагрузки на центр столицы начались процессы выноса производств за пределы границ «старой» Москвы и комплексной реорганизации бывших промышленных зон. Каков ваш взгляд на принципы работы по реформированию территорий?
– Это весьма актуальная проблема, схожие тенденции развития есть во всех городах, где мы работаем
и проводим наблюдения. Сегодня в тренде подход, который называется сегментированный город, его основоположником считается архитектор Ле Корбюзье. Согласно этой концепции город сегментируется на зоны, в которых люди живут, работают, занимаются производственной деятельностью и отдыхают. Эти зоны четко отделены друг от друга, а качество жизни в них доводится до совершенства. Однако соблюдение данной концепции требует комплексного подхода. Оптимизируя лишь отдельные части единого городского организма, мы рискуем его разрушить, город – это тесное сосуществование и тесное сотрудничество самых разных функций. В первой половине ХХ века промышленность была очень шумной и неэкологичной. Поэтому город стремится избавиться от такого соседства, вытеснить предприятия за пределы своей черты, что, собственно, и вывело в тренд концепцию сегментированного города. Но с тех пор промышленность кардинально изменилась.
Возьмем автопром. Многие производственные процессы в этой отрасли можно осуществлять в пределах городской черты, как это происходит, к примеру, в Дрездене. Разумеется, если речь идет о большом сталелитейном предприятии, то в этом случае производство, конечно же, нужно выносить за городскую черту. Современные высокотехнологичные и экологичные объекты можно расположить буквально по другую сторону дороги от жилых кварталов и парков, и это, кстати, решает проблему сохранения или создания рабочих мест.
– Учитывая новое содержание бывших территорий промзон, московские власти формируют комплексную транспортную инфраструктуру города, а девелоперы в своих проектах, как правило, создают некий знаковый объект, способный стать центром притяжения района. Как вы считаете, без чего реорганизованная промзона не будет работать?
– Ответ на вопрос можно уложить в одно слово – многофункциональность. Рецепт успеха таких территорий заключается в предоставлении их жителям возможности заниматься и производством, и исследовательской
либо культурной деятельностью, совершать покупки, отдыхать – в общем, жить полноценно. Пространства, на которых происходит деятельность, должны быть тесно переплетены. Современная жизнь динамична, все находится в движении, поэтому в решении вопросов градостроительства необходим гибкий подход.
– Какие практики по переосмыслению и реорганизации промышленных территорий вы можете привести в качестве лучших примеров?
– Ливерпуль в свое время был центром шерстяной промышленности. Огромные производственные мощности располагались практически в центре города. Проект реновации «Ливерпуль-1» превратил бывшие
промышленные территории в комфортные городские районы. Есть и другие примеры реформирования промзон, которые не находятся непосредственно в городском центре, но при этом там есть большие помещения или многоэтажные кирпичные здания. Историческим объектам нашли современное применение, как в том же Дрездене или Сан-Франциско: шоколадную фабрику превратили в средоточие городской жизни, где сегодня, образно говоря, бьется пульс Фриско. Производственные мощности фирмы «Сименс» в Германии с занятостью 60 тыс. человек трансформировались в жилой квартал, где проводится исследовательская и научная деятельность и живет примерно 50 тыс. человек.
– Большинство промзон в Москве появилось в СССР в эпоху так называемого конструктивизма. Международное архитектурное сообщество считает необходимым сохранить на преобразуемых территориях значимые объекты той эпохи. Как найти компромисс между сохранением исторической застройки и необходимостью модернизации пространства?
– Я считаю, что именно в наследии конструктивизма 20–30-х годов прошлого века есть та основа, которую
легко перепрофилировать и которой можно найти самое широкое применение. Я бы предостерег от ошибок полностью сносить промышленные здания прошлого. В европейских и американских городах именно такие
объекты приобретают большую значимость и ценность. Наш опыт доказывает, что имеет смысл уплотнять застройку. При этом к старым, уже существующим зданиям можно добавлять новые. Именно в таком контексте появляется возможность сочетания исторической, традиционной и новой архитектуры.
– Существует экспертное мнение, что на месте промзон нужно создавать зеленые островки – парки, скверы, пешеходные дорожки.
– В рамках комплексного градостроительного подхода это – обязательное условие. Большинство промышленных зон, расположенных в городской черте, страдает от отсутствия каких бы то ни было зеленых насаждений. Как подобную проблему решили в Париже? При реновации промышленной территории, которую занимал завод компании «Ситроен», вначале сделали парк, а уже потом вокруг него появилась высотная застройка нового городского района.
– Какие из глобальных московских проектов вы считаете перспективными?
– Несомненный прогресс, огромный рывок Москва уже сделала в развитии транспортной инфраструктуры.
Реализованы уникальные проекты, которые в числе многих преимуществ способствуют и раскрытию потенциала прилегающих территорий. Москва – уникальный мегаполис, где общественным транспортом пользуется до 80% населения, и у нее есть все шансы стать городом, в котором можно быстро и с комфортом передвигаться.
– Как вы считаете, на что нужно обратить первоочередное внимание в ходе реализации программы реновации промышленных зон Москвы?
– В современные проекты реорганизации промышленных территорий московские власти должны закладывать надежный задел на будущее. Проекты должны быть экологичными и должны соответствовать принципам устойчивого развития. Это первостепенная сверхзадача для властей любого города. Городское планирование невозможно без учета интересов его жителей. Какие у них пожелания, ожидания? Какой, по их мнению, быть бывшей депрессивной территории, какие объекты здесь разместить – учебное или социальное заведение, парк или торговый центр, сделать акцент на жилой застройке или на производственной? Ответы на эти вопросы отдавать на откуп инвесторам ни в коем случае нельзя. Вначале
определение общей стратегии развития, принципов градостроительства, а только потом поиск и взаимодействие с инвесторами, девелоперами, которые просчитают рентабельность конкретных проектов. Приоритеты должна расставлять городская власть.