Это определяет наука, а отсюда уже вытекают градостроительные решения
Реорганизация производственных зон входит в государственную программу города Москвы «Градостроительная политика» на 2012–2018 годы в числе наиболее приоритетных задач подпрограммы «Развитие и реорганизация территорий». Потому что присоединение к территории Москвы новых 148 тыс. га автоматически не решает проблемы «старой» Москвы.
Заявленный вывод на новые территории федеральных чиновников, перебазирование учебных заведений и промышленных предприятий, создание рабочих мест идет медленно и трудно. Производственные территории, и, в первую очередь, территории производственных зон, по-прежнему остаются основным территориальным ресурсом «старой» Москвы.
Поскольку земля в столице стоит дорого, инвесторы и девелоперы стараются вкладывать средства в наиболее доходную и быстро окупаемую сферу – жилищное строительство, тем самым подталкивая процессы реорганизации и смены функционального назначения производственных зон. Это, на мой взгляд, объективный процесс, связанный с переходом Москвы к постиндустриальной, а за последние два-три года и к цифровой стадии развития экономики.
Промышленные зоны, созданные как раз для сохранения научно-промышленного потенциала Москвы, в силу их статуса меньше подвержены реорганизации. При их развитии упор надо делать на модернизацию – сохранение и помощь эффективным предприятиям, вывод экологически опасных и ликвидацию убыточных предприятий.
Сохранение научно-промышленного потенциала в промзонах необходимо осуществлять путем создания кластеров, объединяющих на одной территории и на базе единой инфраструктуры науку, промышленность и образование. Функционал предприятий (большинство из них принадлежит частным собственникам) меняется в результате конкуренции и технологического прогресса, прежде всего развития смарт-технологий.
Одним из вопросов, вынесенных на обсуждение экспертного сообщества, был вопрос о целесообразности создания в промзонах, в первую очередь, туристических мест и народных парков либо вообще о заморозке этих территорий для нужд будущих поколений.
Про массовые туристические услуги на производственных территориях говорить, на наш взгляд, не приходится. В производственных зонах есть отдельные объекты промышленного строительства, в основном начала двадцатого века, которые могут быть интересны туристам, но их единицы (например, расположенное в Сокольниках историческое здание конторы макаронной фабрики предпринимателя Динга, которое благодаря таланту архитектора приобрело вид роскошного особняка). Большинство производственных зон страшны для посторонних.
Парки по определению являются барьерами в городской структуре и нарушают связность и пешеходную доступность районов. При их проектировании необходима тщательная проработка с точки зрения наполнения парков услугами и эффективности их будущего функционирования, а также связности территории. Если, конечно, речь не идет о скверах, каковыми является большинство «народных парков», – тогда это вопрос конкретного проекта планировки.
Заморозить территории в условиях их дефицита и постоянного роста населения совсем неразумно. Будущие поколения будут жить не только на них, но и там, где сегодня живем мы. А для того, чтобы будущие поколения могли использовать нынешние производственные территории по своему усмотрению (в будущем их функционал потребуется в значительно меньшем масштабе), их сегодня нужно подготавливать для этого, очищать и рекультивировать.
И самый главный момент. С моей точки зрения, никто пока еще ни в Генеральном плане Москвы, ни в проектах планировки, ни в каких-то других документах ни слова не сказал о том, как новые технологические решения влияют на градостроительные решения. На что нужно обратить первоочередное внимание в ходе планирования и реализации программы по реновации промышленных зон Москвы? Один из вариантов – на революционное изменение технологий в ближайшие пять лет. Мир вступил в цифровую эпоху.
О переходе к шестому технологическому укладу было заявлено в январе 2016 года на Международном экономическом форуме в Давосе. Спрогнозировать, какой будет промышленность даже через 5 лет, невозможно: в своем развитии мир приближается к точке сингулярности.
Только три примера.
Первый: «Тойота» уже выпустила серийный образец автомобиля с водородным двигателем, выхлопом которого является чистая вода – это означает закат эпохи энергетических технологий, построенных на углеводородах.
Второй: компания nanoFLOWCELL в Лихтенштейне создала практически «вечный» (для сроков эксплуатации «железа» автомобиля) аккумулятор на совершенно революционных «квантовых» принципах. Этот аккумулятор позволяет электромобилю Quant e-Sportlimousine достигать скорости в 100 км за 2,8 секунды, при максимуме скорости в 380 км/ч и запасе хода в 600 км. Этот суперкар уже ездит по дорогам Европы.
Третий: квантовые компьютеры начинают обретать реальность, а их массовое производство полностью изменит информационно-коммуникационную сферу.
Можно сказать, что четвертая промышленная (или вторая информационная) революция – это будущее, которое уже началось. Новый технологический уклад диктует совершенно новый подход к организации производства.
Поэтому, если мы хотим развивать Москву как глобальный конкурентоспособный во всех смыслах город, в первую очередь, следует развивать науку и образование, которые и определят, каким будет это производство, – а отсюда уже должны вытекать градостроительные решения.
Константин Лауфер,
к.ф.н., доцент кафедры экономики и менеджмента Первого Московского государственного медицинского университета им. И.М. Сеченова, в 2006–2016 годах – ведущий научный сотрудник ГУП «НИ и ПИ Генплана Москвы»