Суть моего выступления можно выразить в виде парафраза высказывания эльфийской волшебницы из фильма «Властелин колец»: «Мир изменился… Он стал очень сложным и никогда больше не будет простым. И всем нам нужно найти место в этом мире и научиться работать с этой сложностью». На примере исследований в социально-политической сфере расскажу о своих находках и подходах, опыт реализации которых можно применить к решению управленческих и исследовательских задач широкого круга.
Дмитрий ЗАЙЦЕВ,
старший научный сотрудник Международной лаборатории прикладного сетевого анализа НИУ ВШЭ, кандидат политических наук
Мое первое серьезное исследование было посвящено изучению роли интеллектуалов в политике. Эта тема заинтересовала меня еще в студенчестве, когда, начитавшись Платона, я погрузился в проблему создания идеального города-государства, в управлении которым Платон первостепенную роль отводил философам. Идея такого идеального города-государства прошла сквозь века. Вплоть до ХIХ века значительные мыслители воплощали в литературе и на бумаге проекты городов, где обязательным условием было сосредоточение власти в руках философов или ученых. Из наиболее известных проектов – Утопия Мора и Город Солнца Кампанеллы.
В ХХ веке все усложнилось. Ученые стали более глубоко изучать связи между интеллектуалами и властью. Например, Мишель Фуко говорил о том, что главная функция ученого – в критике властей. Другой ученый, Бьюкенен, обвинял ученых и философов в «смерти Запада». Отечественные мыслители даже придумали термин «экспертократия», возвращаясь таким образом к идеям Платона о том, что нами управляют эксперты.
Российский политолог Алексей Михайлович Салмин сравнивал государственное управление с кораблем и с двумя функциями, которые обязательно присутствуют на судне: есть капитан, который принимает решение (управленец), и штурман, который предлагает, куда, собственно, надо идти (советник).
Качество государственного управления в современном мире тоже стало сложным, и это потребовало новых сложных компетенций. Поэтому за функцию навигации в современных государствах стали отвечать целые институты и организации, получившие название аналитических центров. На стыке ХХ и ХХI веков наблюдается экспоненциальный рост количества таких центров. В любой, даже самой экзотической стране существует пара-тройка аналитических центров.
Несмотря на увеличение количества аналитических сообществ, их необходимость и важность в современном мире, не все из них одинаково полезны. Представленная мной типология аналитических центров позволяет делать навигацию среди навигаторов. Ориентироваться в разных типах аналитических центров особенно полезно управленцам для того, чтобы понимать, какого типа продукт они получат от той или иной аналитической структуры. Наверняка не надо обращаться в академический институт РАН, если необходимо узнать и оценить эффективность какой-то рекламной кампании, а контрактный центр не сможет выполнить более фундаментальное академическое исследование.
Изучение аналитических сообществ в регионах России показало, что в разных условиях эти структуры ведут себя и востребованы по-разному. Например, в Карелии аналитики очень серьезно включены в процессы государственного управления, они готовят экономические стратегии, занимаются миграционной политикой, предлагают пути решения национальных конфликтов. В Саратове аналитики разделены по политическим кланам и, по сути, обслуживают интересы этих кланов. В Татарстане, наоборот, аналитики включены в монолит власти и работают над государственными, правительственными проектами, главный из которых – электронное правительство.
От чего зависит влияние аналитических центров на процессы политического управления? Прежде всего от разных и сложных условий каждого региона. Важные факторы: инфраструктура – чем лучше развито академическое сообщество, тем лучше себя чувствуют аналитики; политическая конкуренция – чем больше акторов, тем больше материальных ресурсов у аналитиков и возможностей влияния на разных политических акторов; культурные условия; глобальная идентичность – аналитик должен владеть современными передовыми методами и подходами анализа данных, которые получают известность в мире.
Осознав на примере аналитических сообществ всю сложность, я, как и многие исследователи, оказался подобен витязю на распутье, которому необходимо выбрать один из трех путей исследований в социальных науках. Первый можно условно назвать путем эмпирических исследований узких тем, когда берется довольно узкая тема, применяется конкретный метод (часто это регрессия), проводится некое исследование с перспективой его дальнейшей публикации в ведущем международном журнале. Потому что все мы, преподаватели и исследователи, знаем, что наш основной KPI, то, чем мы отчитываемся, – это публикации. Этот путь – самый доминирующий.
Второй – это путь теоретиков, он больше подходит для почетных профессоров, которые теоретизируют, разрабатывают какую-то новую теорию.
Оба варианта для меня были неинтересны, поэтому я пошел по третьему пути, при выборе которого надо брать сложные комплексные темы и анализировать их с помощью современных передовых реляционных методов социологии, в частности сетевым методом.
Интересно, что если пойти в исследовании по такому пути, то в фокусе оказывается проблема эффективности. Почему это происходит, можно пояснить на примере международных отношений. До 1991 года мы жили в биполярном мире, где более-менее было понятно, что такое эффективность. Во внешней политике это – недопущение глобальной катастрофы, во внутренней политике в рыночной экономике – получать прибыль, в социалистической системе – план выполнять.
Биполярный мир развалился. Что же пришло на смену? Никто не может сказать, потому что никто не знает: то ли это однополярный мир, где все части света – какая-то вотчина Америки, то ли это многополярный мир, разделенный на множество разных полюсов. Этот простой пример показывает, что критерии эффективности размыты, и в зависимости от того, какую модель мира мы принимаем, мы и предлагаем свой рецепт эффективности.
Другой проект об изучении эффективности государств на международной арене тоже показывает, что мир на самом деле более сложен и, в принципе, все сложнее, чем мы думаем. Например, когда говорится об эффективности государства, обычно в пример приводятся развитые страны Запада – если применить эту модель, тогда все будет хорошо.
Наше исследование показывает, что все не совсем так. Например, США и Британия ни для кого не являются примером, они как бы эффективны, но по их модели идти не надо. А по чьей модели надо? Согласно результатам нашего исследования, для некоторых стран образцом могут служить маленькие европейские государства, а на африканском континенте есть страны, которые довольно хорошо себя чувствуют с точки зрения развитости государственности – их модель повышения эффективности могут примерить на себя неэффективные африканские государства и т.д.
В качестве примера еще один проект – о влиянии протестов на политические изменения. Принято считать, особенно в нашем дискурсе, что протесты – это плохо, они обязательно, как в случае с Сирией или Украиной, приводят к негативным политическим изменениям. Тоже не всегда так. И если мы в подход к исследованию включаем сложность, то видим, что есть разные траектории.
В Тунисе протест в сочетании с другими факторами привел к тому, что страна в вопросе демократизации стала чуть ли не эталоном для всех остальных арабских стран. Исландия после мирной революции становится центром инноваций по различным новым моделям прямой демократии, включая различные интернет-технологии, например, проект новой конституции страны доработали сами граждане через онлайн-коммуникацию друг с другом. А вот путь Америки или Британии ни для кого не является образцом для подражания: в период после протестов они вообще стали неэффективными с точки зрения их дальнейшего демократического развития.
Эти примеры свидетельствуют о важности использования сложного подхода при изучении различных феноменов. Конечно, это не означает, что ситуация обязательно будет сложной, она может быть и простой. В таком случае легко воспользоваться готовыми хорошими практиками. Но, как правило, они не работают, потому что каждая отдельная управленческая ситуация уникальна. Поэтому управленец при принятии решения должен быть готов к сложному и комплексному взгляду на проблему. Тогда качество решения этой проблемы точно повысится.