17 мая в рамках выставки АРХ Москва 2019 состоялась дискуссионная сессия Фонда «МЦУ Город» под названием: «Креативная городская среда для умных городов». Анна Курбатова, вице-президент Института комплексного развития территорий, затронула крайне важную тему в своем выступлении: как обновлять территории, которые не входят в состав реновации.
Smart – это вообще подстрочник, если бы мы стали думать, как это сказать по-русски, мы бы точно не употребили слово «умный». Умный в нашем ментальном языке – это то, что умеет думать. Город не умеет думать. Умными становятся не люди, которые вообще-то должны думать, а те механизмы, машины и техника, которые иногда нам мешают, но, вообще должны помогать нам думать.
Реновация – это такой термин, который сейчас завязан на новое строительство, причем на месте старого жилья, но это не все, что можно вместить в слово «реновация», потому что большая часть города остается с несносимым жилым фондом, как его-то приспособить? Да, мы сделаем какие-то центры притяжения и, наверное, эти центры притяжения начнут работать. Мы видели примеры, как одна обновленная территория генерирует активность на другой территории. Но все же, что делать с теми территориями, которые остаются пока не охвачены нашей строительной активностью?
Сейчас мы ведем по заданию одной из префектур очень интересные проработки, как вдохнуть новую жизнь в те районы, в которых жилье не будет сноситься.
В качестве примера мы рассмотрим район около метро «Сокольники». Мы стали думать, как, в общем, сказку сделать былью, как поменять не только пространственную структуру, но и жизнь людей. Что мы стали делать? Мы пошли туда «жить», на эту территорию.
Оказалось, что местные жители на протяжении многих лет живут в одной и той же самой улично-дорожной сети, то есть в транспортном каркасе, но при за прошедшие годы очень сильно менялся характер застройки. Сильнее всего застройка поменялась в 70-е, вырос несносимый качественный жилой фонд. А сегодня там поменялись люди, поменялись форматы использования первых этажей, то есть то, что поменяется и в районах реновации через 25 лет. Мы проанализировали какие люди там живут, какие аспекты городской среды им удобны, а какие нет.
В качестве примера – жители не хотели ставить скамейки на этой территории. Оказалось, там есть больница, строители которой еще во времена дореволюционные завещали, чтобы там лечили бедных, а сегодня наши бедные – это бомжи, и поэтому со всей Москвы туда привозят бомжей и лечат. Соответственно, после выписки из больницы – эти условные скамейки могут быть оккупированы бомжами.
Дальше мы стали анализировать, как люди передвигаются пешком, как они паркуются, как они используют территорию, как она функционально отзонирована и каким целям она там служит, как ее перестроить. И вот здесь вопрос – а как это сделать-то?
То, что мы сделали – это разобрали территорию на отдельные элементы, а потом пересобрали, но уже в новых форматах. Мы сопоставили маленькие детальки этой жизни и этой территории, поняли, где «жмет и трет» и сдали в ремонт. Так родилась новая планировочная структура, где улицы превратились в многофункциональные общественные пространства с парковками, бульварами, скамейками, освещением. Да, дальше стали действовать методом благоустройства, конечно, но наша главная головоломка состояла в том, где и для кого какие форматы применять.