Чилийский архитектор Роберто Баннура, возглавляющий пекинский офис бюро Steven Holl Architects в своей лекции на «Стрелке» рассказал, как современные цифровые устройства влияют на архитектуру города и его общественное пространство.
В качестве некого эталона общественного пространства для многих архитекторов Баннура представил римскую площадь Пьяцца Навона XVIII века. Эта площадка сразу выделяется на карте города своими размерами, до сих пор она притягивает к себе множество людей и остаётся живым городским центром. Там расположено много торговых площадок, проходят концерты, приезжает множество туристов и т.д. В общем, происходит социальное взаимодействие. Со временем формы общественного пространства менялись, со временем они стали всё меньше зависеть от городского планирования, но оставались важной составляющей города –местами торговли и досуга. Люди продолжали участвовать в жизни таких пространств, они были активными, а сейчас наблюдается другое явление.
Различные гаджеты повышают эффективность современной жизни и упрощают её, однако, утверждает чилийский специалист, они лишают нас общественных пространств. Торговля в интернете лишили людей той самой функции общественных пространств, которая их объединяла ещё в Древней Греции – торговли. Больше нет необходимости выходить из дома за покупками. И та же ситуация сложилась в отношении транспорта – достаточно просто вызвать такси и почти не соприкасаться с городом. Таким образом осуществляется концепция «умного города». Архитектор приводит в пример некоторые платформы в доказательство своей точки зрения – Placemeter, Dodgeball, Instagram и др.
После появления новых мобильных технологий города стали «гиперэффективными». У людей есть смартфоны и «умные дома», но не осталось пространства для коммуникации как Пьяцца Навона. Сейчас мы живем во времена перехода из коммунитарных мест в места либертариарные. Либертарианские пространства – это те, в которых люди вроде находятся рядом с друг другом, но в это же время обособлены – они сидят в своих телефонах, слушают музыку, листают соцсети и не общаются. Люди становятся потребителями города и его продукта, не чувствуют необходимости живого взаимодействия с живыми людьми. Однако есть и примеры, не соответствующие такому положению дел. Например, парк Кони-Айленд в Нью-Йорке. Он до сих пор остаётся живым социальным пространством. Здесь можно видеть оптимальное сочетание либертарианства и коммунитарианства.
Архитектор рассказал о нескольких проектов своего бюро, направленных на создание коммунитарных пространств. Во всех проектах делали упор на пористость зданий, помогающую включать и в социальные пространства, на их освещение и структуру. Важную роль играли также характеристики самих участков. В некоторых проектах использовали слияния ландшафтной и обычной архитектуры. В основах проектов лежали 4 главных принципа: связь проекта с обновлением города, с самим городом (доступность), внедрение самого городского социального пространства и включение культурных программ в само здание.
В качестве таких проектов он выделил общежитие MIT в Массачусетсе, Школа искусства и архитектуры в Глазго, многофункциональный комплекс в Шеньчжэнь, музей в центре Циндао, проект в Пекине, Чэнду, музей планирования и гражданский центр в Тяньдзинь и жилой квартал на «Золотом Острове» в Москве.